МИРИАМ «ПОЛТОРАШКА» II
Bleach – Kuchiki Rukia
Национальность – любая на выбор из ряда европейских, американских. Настоящее имя – так же на выбор игрока.
Почему Мириам «Полторашка» Вторая? Потому что имя Мириам ей самой нравится, тогда как «полторашкой» она гордо зовет себя за невысокий рост, которого совершенно не стесняется, как и своей подростковой внешности в двадцать семь лет. А вторая она потому, что первая «полторашка» в ее семье – ее сестра.
Выросла Мириам в атмосфере родительской любви вместе с сестрой-двойняшкой. Детство свое она вспоминает с улыбкой. С пеленок девочка замечательно рисовала, тогда как ее сестренка увлеклась музыкой, и, заметив творческие наклонности своих детей, родители постарались обеспечить им все необходимое для развития способностей. Отучившись на соответствующих направлениях и став замечательной художницей, Мириам устроилась в реставрационный отдел Лондонской Национальной галереи, и теперь путешествует со своим коллегой, Сколли Кларком, по всему миру, занимаясь реставрацией храмовых фресок и святых образов. Так же она прекрасный digital-artist, популярный в Сети.
Рождество 2036-го года Мириам встречала в одной из больниц Лондона: перенеся срочную операцию, из-за необходимости находиться под наблюдением врачей, праздновать вместе со всей семьей она не могла. В ту ночь больница видоизменилась для Мириам, наполнившись атмосферой, достойной знаменитого «Silent Hill». Она мало что помнит из тех событий, поскольку была напугана до полусмерти. Но кое-что в памяти все же отложилось: две твари, бившиеся своими уродливыми рожами словно в какую-то невидимую стенку между ними и ей, забившейся в дальний угол; и высокий мужчина, который, разделавшись с монстрами у нее на глазах чуть ли не голыми руками, сам поднял Мириам на руки и вынес из здания корпуса. Позже инцидент в больнице объявят террористическим актом, а девушка обнаружит себя единственной выжившей со своего отделения.
Консультации у психолога со временем помогут Мириам понять для самой себя, что все, что она видела – это все же больше правда, чем искаженные страхом воспоминания о «терракте» или шизофрения. Как только школа останется позади и девушке стукнет шестнадцать, на связь с ней выйдет «Иезавель». Ей расскажут, что случившееся – это всплеск активности опустошенных, очагом которого в тот момент стал морг при больнице, куда поступил умерший от эмоционального истощения человек, с которого и началась «эпидемия», за семь часов превратившая ближайшие больничные отделения в кровавую столовую. Поведают и о воплощениях, об альтернативной истории Земли, которую не преподают в школах. Узнает она и о редких одаренных людях – медиумах, и о еще более редких – нуль-медиумах. И найдет себя принадлежащей к последним. Перспектива службы в «Иезавели» будет преподнесена как выгодное деловое предложение. Но будучи отнюдь не глупой девочкой, она сразу поймет, что права отказаться у нее нет, и время «на подумать» ей дано исключительно символическое. Впрочем, она не расстроится: в силу своего характера, почувствовав необычайно сильное желание окунуться в новое приключение, веря в то, что природа сделала ее такой не просто так, девушка охотно пойдет на сотрудничество с международной организацией. Вслух она никогда не признается, но воспользовавшись этим уникальным шансом познакомиться с воплощением, она ни разу о своем решении не пожалела.
Что могут дать друг другу древнее воплощение и человек, не имеющий возможности даже «угостить» своей энергией? Да ничего из того, ради чего воплощения, люди и медиумы держатся иногда на короткой дистанции. Разве что они успешно вместе скрываются от «Детей Каина». Благодаря особенности Мириам, глушащей ауру Веры, сочетающейся с тем, что почти все время Полторашка и Сколли проводят вместе на работе, дома и в поездках, вот уже несколько лет их не беспокоят, и они сохраняют себя как отдельная, экономная, слаженная не нуждающиеся в особой опеке «боевая» единица «Иезавели».
Принимая нежелание друга причинять людям вред и тем более с ними воевать, Мириам поддерживает его относительный суверенитет, и по мере своих скромных сил помогает ему вести мирный образ жизни и охраняет его покой. Волевая, храбрая, справедливая, строгая, но добрая, отзывчивая и позитивная улыбчивая Полторашка прячет за своей очаровательной внешней непосредственностью убежденного фаталиста, мрачноватого философа с напылением черного юморка, и, конечно же, обычного человека. Простую девушку со своими страхами, комплексами, именными таракашками и пухленьким внутренним параноиком, точащим зубки об ее уверенность в себе. Тем не менее, она прекрасный педагог и замечательный друг.
Именно она, живя с Верой вот уже не меньше пяти лет, позволяя себе в шутку называть его «мой воображаемый друг», научилась и безо всяких сверхспособностей распознавать его настроение. И, более того, влиять на него – при помощи музыки и, как ни странно, вкусной еды (готовит она, стоит сказать, прекрасно, какие бы странные рецепты из Интернета ей не попадались). Особенно она ценима за то, что сама учит Веру подробной мировой истории 16-20-го веков, вместо того, чтобы задавать вопросы и выяснять причины и следствия тех или иных событий прошлого.
И, хотя чувств они друг к другу по факту никаких, кроме дружеских, не питают – чтобы не конфузить аудиторию вокруг себя, представляемую в основном юными стажерами художественных и реставрационных училищ со всего мира, они уже года три старательно изображают вполне себе приличную супружескую пару. Нынешняя партия студентов и вовсе обнаглела, и уже не стесняясь называет начальника «dad, dada», а начальницу, соответственно, «mom, mama». И им, в принципе, нормально: они действительно любят своих стажеров, как родных детей. Но порой комичные и конфузные ситуации, связанные с огромной разницей в росте Мириам (1,52 м) и Сколли (2,1 м) заставляют их обоих краснеть и ненавидеть весь мир за тот мем с хомяком и бананом. Но это быстро проходит.
Как бы там ни было, а Мириам твердо решила для себя: этому придурошному воплощению она будет портить жизнь столько, сколько сможет. Не позволяя ему нагло пользоваться тем, о чем такие великие умы, как Леонардо да Винчи, Дюрер и другие могли только мечтать: не тратить времени на пищу, на сон, и беспрерывно заниматься наукой, искусством или хобби. «Ибо нефиг, несправедливо!» — заявляет она, пиная друга спать, как нормального человека, каждую ночь, стойко игнорируя его недовольное ворчание. Конечно же, это ее фирменный способ выразить привязанность к другу, поскольку не так много этих способов у воплощения и нуль-медиума. Им весело и интересно вместе, и по некоторым причинам это и есть для девушки самое ценное, что только может быть в жизни, во что только можно верить всем сердцем. И с этим чувством Мириам уже ничего не боится. Даже если и случится что-то страшное – она остается спокойна и за друга, зная, что он бессмертная сущность, и за свою душу, зная, что если ей суждено умереть не своей смертью – ее покой будет отвоеван в лучших традициях знаменитого «Ворона».
Как это часто бывает в отношениях между простым человеком, не прожившим и полвека, и могущественным существом, живущим уже несколько тысяч лет – девушке предстоит узнать много секретов о своем великовозрастном друге, в том числе неприятных, идущих вразрез со всякими убеждениями о человеколюбии, гуманности и доброжелательности. Исходя из того, насколько глубоко ей удастся узнать и осмыслить, принять мотивы своего «воображаемого друга», начальства и враждующих сторон, ей предстоит сделать ряд непростых выборов. Суицид, переход на сторону «Детей Каина», безумие, принятие и прощение, возмездие и убийство: что есть «bad ending», а что есть «good ending» – решать только тебе, Полторашка. Ты – главная героиня своей новеллы. Давай вместе найдем твой счастливый конец, а потом начнем все сначала?
Ты будешь моя Зельда, а я буду твой Линк, катающий тебя на Плотве. Азаза.
И уж поверьте, заткнуть его очень непросто
