Ты родилась в весьма и весьма и эксцентричной семье. Твоя мать, Шона Доэрти, обладательница чистой крови семьи МакТавиш и огненно-рыжих волос, решила отказаться от мира людского и светского, уединилась со своим мужем (чье описание я оставляю совершенно на Вас) где-то глубоко в лесу, и занялась гербологией и стихийной магией. Как человек всем сердцем и душой посвященный науке, она совершенно забывала о таких тривиальных вещах как сон, еда, и, например, отправление поезда в Хогвартс.

С сестрой Уной, такой же рыжей, как и ты и твоя мать, ты была предоставлена сама себе и это тебя устраивало совершенно во всех смыслах. Вы копались с матерью в совершенно тех же грядках и сами при любом удобном случае тыкали в странные растения пальцами, даже когда те тыкали вас чем-нибудь в ответ.

Конечно же, летом 1910 года ты получила свое письмо в Хогвартс, что стало для тебя, говоря по правде, некоторым удивлением, потому что мать не торопилась тебе рассказывать о магической школе, в которой сама, между прочим, и отучилась. Ты с нескрываемым удивлением и оптимизмом ехала в этот новый мир, была распределена на Рейвенкло, и была счастлива в школе все семь лет обучения.

Единственное, что ты не выносила - это скуку. Ты превосходно справлялась с предметами и темами, что тебе были интересны, и совершенно никакого труда не вкладывала в то, что интересно тебе не было. Но оценка "Т" по скучному предмету для тебя была скорее поводом для гордости, и с криками "им не сломить меня" ты вбегала в гостиную факультета и садилась дальше заниматься своими делами.

Переняв хобби своей матери, ты выращивала в своей же спальне невиданные растения разных видов, помимо этого всерьез занявшись магическими шутками, не раз ставя всю школу на уши. То потому что ты вырастила дьявольские силки под своей кроватью, то потому что заколдовала все перья в Хогвартсе писать исключительно "мы идиоты" на пергаменте. Так или иначе, отработав не одну сотню наказаний, ты выпустилась из Хогвартса и прямо в мир.

В этом мире ты скачешь с работы на работу уже десять лет. Немного в Святого Мунго, немного в магических аптеках, немного в исследовательских группах. Ты предана всей душой гербологии, и потому выращиваешь и скрещиваешь совершенно немыслимое количество растений, и делаешь это исключительно ради искусства. Ты написала книгу, и ее даже опубликовали, и несколько книг и статей под твоим авторством стали весьма популярны. Иногда ты вспоминаешь, что тебе надо зарабатывать чем-то на жизнь.

И тогда твои поиски куда только не приводят.

Дополнительно:
- ты родилась в Шотландии, разговариваешь с тяжелым шотландским акцентом (с гордостью, конечно же), и недолюбливаешь англичан.
- скорее всего, ты знаешь стихийную магию от своей матушки.
- ты можешь сменить образ на другой, но лучше чтобы девушка была рыжей.
- Мириам 27 или 28 лет в зависимости от даты рождения, родилась она в 1899 году.

Двоюродные сестры, которые не встречались до самого Хогвартса. Мать Анвен, Игрейн, отказалась от общества своих сестер Лилиан и Шоны, считая их совершенно ненормальными, и потому о них не упоминала. А Шона была человеком слишком погруженным в свое дело, чтобы о чем-то там рассказывать.

На пятом курсе Анвен и Мириам стали близкими подругами, практически неразлучными. Мириам поражало то, что Анвен могла спокойно и усидчиво заниматься нумерологией, а Анвен даже пыталась как-то остановить Мириам от слишком уж необдуманных решений. Но, конечно же, едва ли у них что-то получилось друг в друге изменить. Летом Анвен пригласила Мириам к себе домой и, неожиданно для всех, выяснилось их достаточно близкое родство. И эти новости дружбе не помогли и не помешали.

Анвен и Мириам никогда не переставали быть подругами, особенно когда помимо целебных отваров Мириам научилась изобретать еще и алкогольные, после которых устарели и виски, и вино.

Оставить нашу дружбу в эти темные времена. Как игрок Вы можете остаться в нейтралитете, можете связаться с МРАКом (против чего Анвен, конечно же, будет бастовать), или же даже каким-то образом оказаться на другой стороне. Так или иначе, я не оставлю Вас без игры, обещаю!

А еще у Вас будет шанс прописать себе сестру Уну так, как Вам бы хотелось. Я буду очень рада обсудить вместе эту заявку.

❖ ПОСТ

+++

Чужой взгляд ощутимее даже, чем чужое дыхание на коже. Вы никогда не оборачивались, надрывая мышцы шеи, стоило кому-то оказаться прямо за спиной? Никогда не просыпались посреди ночи, потому что на вас кто-то смотрел? Не царапали ли вам краешки ушей чужие взгляды на улицах? Для Анвен чужое присутствие было осязаемым, приближение - резким. Альфред, выцепивший ее взглядом из серой толпы куда-то торопящихся людей, прикоснулся к ней своей попыткой приблизиться еще раньше, чем ладонью к плечу. Появившись в краешке видимого поля подобно комочку свалявшейся туши, он заставил диафрагму резко сжаться, как гепарду, приготовившемуся к прыжку. И не имело никакого значения, врагом он был или другом, воришкой или же бывшим любовником, сейчас Анвен было совершенно не до этого.

Острый наконечник ее палочки заметно и ощутимо уперся незнакомцу прямо в печень через карман легкого осеннего пальто. Еще и наклонился так осторожно к ее уху. С упрямством вскинув голову, она продолжала свое движение вперед, с некоей особой силой вбивая каблучки в каменные ступени, словно бы пытаясь услышать их стук за нестихающим шумом чужих голосов. Но незваный гость не только имел наглость продолжать движение вместе с ней, держа на ее плече свою руку, так еще и просил ее не останавливаться! "Будто бы я собиралась все бросить и встать на месте как истукан только ради того, чтобы поговорить с Вами, мистер... мистер... ах, даже не представился!" Но, стоило отдать ему должное, где-то Анвен даже имела счастье его видеть. Да и назвал он ее по имени, что значило что либо они все-таки были знакомы, либо... либо он ее проверял. И сейчас он был рядом совсем не для того, чтобы ей помочь. Но ей было некогда.

Тем более что, вероятнее всего, их успели представить и она просто забыла. С кем не бывает, спрашивается.

- Этот значок пока что сохранил Вам в целости нос, - честно призналась Анвен, не задерживая взгляда на его лице дольше, чем требовалось для того, чтобы сравнить его с фотографией. С некоторой неохотой отводя волшебную палочку от жизненно-важных органов, она продолжала двигаться вперед, смотря только перед собой. У них действительно не было времени на то, чтобы тратить его на светские беседы. - Знали бы Вы, как я рада тому, что хоть кому-то интересно спасение человеческих жизней. Я думала, что в прогрессивных Штатах это давно уже вышло из моды. - Как-то слишком уж серьезно звучал этот текст, как-то слишком уж внимателен был ее взгляд. Пускай присутствие Альфреда и было относительно подозрительным, Анвен действительно не могла не почувствовать мягкое, как шерсть урчащей кошки, чувство благодарности. Она думала, что была выше этого, но... кажется, ей самой просто не хотелось больше быть одинокой. Даже в этом деле. Хоть кто-то, хоть кто-то воспринял ее слова всерьез.

Широкий потолок над их головами напоминал бушующее море, и мраморные своды - будто бы вывороченные кормы судов, разбившиеся о камни. Но как бы усиленно сейчас Анвен ни пыталась почувствовать на своих губах знакомый привкус беды, у нее не получалось совершенно ничего. Вон, мимо идет девочка, обнимающая мягкого затасканного медведя. Юноша переминается с ноги на ногу, сжимая в руках цветы и с волнением смотря на часы. Хоть что-то подозрительное, хоть что-то...

- Это уже третья закрытая дверь, - резко остановившись, словно бы в фигуре танца, Анвен разворачивалась на каблуках. Закрытые двери? Подозрительно. Мужчина, что тащил за собой чемодан, был красным в лице и безумным во взгляде. Его супруга, у которой на руках сидело аж два мальчика, неуверенно всматривалась по сторонам. Страх, напряжение, стресс - вещи приятные и привычные, и душа Анвен опускалась в них так же легко, как нога опускалась в старые разношенные тапочки. Незнакомец дернул за еще одну ручку запертых дверей, издав вой кита, с котором застрял охотничий гарпун. Если в ней еще и оставались когда-то крупицы горького сомнения, то сейчас их смело как крошки со стола после обеда. Они были в правильном месте. В правильное время.

- Они закрывают выходы с платформ, - беглый взгляд скользнул по расписанию, задерживаясь на цифрах прибытия как на шероховатой поверхности - недостаточно для того, чтобы их запомнить, но достаточно для того, чтобы понять, что все пассажиры поездов, приезжающих одновременно в послерабочее вечернее время, застрянут перед закрытыми дверьми. А что случится дальше они должны были знать, пожалуй, слишком уже хорошо. А она ведь предупреждала. Предупреждала. Анвен сорвалась с места, с трудом не переходя на бег, - нам нужно торопиться, поезда прибывают через четверть часа.

❖ СВЯЗЬ оставьте средства связи в гостевой, я обязательно свяжусь! Anwen Wenlock